|
|
II глава
Глава II
30-й корпусной авиационный отряд
(В главе использованы материалы, предоставленные В. Куликовым)
К весне 1915 года на трех фронтах (Северном, Западном и Юго-Западном) ни одна из воюющих сторон не могла потеснить противника, и армии вынуждены были заняться укреплением обороны. Главнокомандующий русскими войсками Великий Князь Николай Николаевич во время компании 1914 года полностью проявил свою нерешительность и неспособность руководить столь масштабными боевыми действиями. Весной 1915 года российским армиям не хватало ни боеприпасов, ни снаряжения, ни винтовок, ни даже солдатской одежды. На передовой уцелевшие в неподготовленных атаках солдаты подбирали винтовки мертвых. На три орудийных выстрела противника русские артиллеристы отвечали всего одним выстрелом.
Летом германское командование перебросило на свой Восточный фронт часть войск с запада. Немцы прорвали фронт в Польше, и русские армии покатились назад, оставив Галицию с Львовом и Перемышлем. В руководстве русских армий были произведены перестановки. Царь, отправив на Кавказский фронт Великого Князя, взвалил на себя всю ответственность за действия русских армий, став Верховным главнокомандующим. Начальником штаба Верховного главнокомандующего был генерал Клембовский. Генерал Иванов возглавил Юго-Западный фронт. Командующим Северо-Западным фронтом был назначен генерал М.В.Алексеев, сменивший на этом посту генерала Рузского. 48-й Стальной дивизией на Юго-Западном фронте командовал генерал-лейтенант Корнилов, а Железной дивизией командовал генерал-майор Деникин. Оба генерала пользовались огромным авторитетом среди офицерского состава, а также и у нижних чинов.
.
11-я германская армия начала Горлицкое наступление в начале мая 1915 года. Целью германского прорыва Юго-Западного фронта являлось окружение и уничтожение 9-й армии русских. Командующий Юго-Западным фронтом генерал Иванов понимал, какую угрозу представляла сдача Перемышля и Львова. Прикрывая отход 24 армейского корпуса, была окружена 48-я Стальная дивизия под командованием генерал-лейтенанта Корнилова. Отдав приказ о прорыве, Л.Г.Корнилов взял на себя личное командование батальоном, прикрывавшим прорыв дивизии. От батальона, так и не выполнившего свою задачу, в живых осталось всего 7 человек, среди которых находился дважды раненный генерал-лейтенант Л.Г.Корнилов, которого австрийцы, взяв в плен, поместили в замок Нейгенбах в окрестностях Вены. Это был элитный замок, где содержали пленных генералов и старших офицеров. Среди пленных находились летчик А.А.Васильев и генерал-лейтенант Е.И.Мартынов. Васильев предложил Корнилову план побега, который состоял из проникновения на один из аэродромов близ Вены, захвата самолета и полета на восток, хотя бы до территории Румынии. Однако сохранить план побега в тайне не удалось, и бесстрашного летчика изолировали от решительного генерала. Его перевели в концлагерь более строгого режима, в котором он и погиб в 1918 году. Генералу Корнилову побег удался только с третьей попытки лишь в августе 1916 года.
Отступая, русские войска несли огромные потери, и штаб 9-й Армии постоянно требовал от летчиков данных о расположении вражеских войск, о перемещении резервов. Одним из первых генералов, понявших, какую роль в этой войне будет играть авиация, был командующий 8-й армией генерал Брусилов. Еще в 1914 году он обращался к Великому князю Александру Михайловичу, командующему всей авиацией русской армии: «Настоящее время лишился совершенно воздушных аппаратов, столь драгоценных для разведок, что ставит управление войсками в крайне трудное положение. Покорно прошу Ваше императорское высочество оказать армии величайшую помощь «Фарманами» и «Ньюпорами». Деятельность летчиков в разведке незаменима».
.
1 мая 1915 года военный летчик подпоручик Лойко Иван Александрович прибыл в расположение 30-го корпусного авиационного отряда, находившегося в распоряжении штаба 9-й Армии Юго-Западного Фронта, как раз в то время, когда развернулись трагические события, связанные с гибелью Стальной дивизии. Аэродром 30-го КАО размещался в местечке Прземисл. Командир отряда штабс-капитан Земитан своим приказом ввел Ивана в состав отряда и представил прибывшего летчика летному составу отряда. К этому времени в отряде числилось 4 летчика: Земитан, Шадский, Виноградов и Алелюхин, прибывший Иван стал пятым пилотом, 5 наблюдателей (Карпов, Шестаков, Чикилевский, Давыдов и Трингам), 5 старших и 5 младших унтер-офицеров (все они были мотористами) и 54 нижних чина. В отряде имелось 8 аэропланов: 5 Моран-Парасоль и 3 Моран-Ж. Учитывая отсутствие боевого опыта у прибывшего летчика, Земитан закрепил за ним сразу два аппарата: МП № 455 и МП № 343. Самолет был хорошо знаком Ивану, так как на Моран-Парасоле он учился летать в Севастопольской школе летчиков. На самолете с двигателем «Гном» можно было развивать скорость до 115 км в час. Максимальная высота потолка составляла 3500 метров. Взлетный вес 670 кг. Но ни один из аэропланов не был вооружен пулеметом и по меркам того времени уже считался неполноценной боевой машиной. В середине года русским летчикам пришлось уже столкнуться с немецкими самолетами, стрелявшим через винт. Первым пилотом, установившим на своем самолете пулемет, был французский летчик Ролан Гарро. Он же применил приспособление, позволяющее стрелять через винт. Эта новинка для немцев оставалась тайной до тех пор, пока им не удалось сбить и взять в плен Гарро. Летчика и остатки самолета немцы перевезли в Берлин, где Луи Фоккер разработал синхронизатор и соединил его с пулеметом «Парабеллум». Эта система вооружения немецких самолетов было запущена в производство уже в 1915 году. А идея использования пулеметных установок на самолетах, как и многое другое, принадлежала русским летчикам Владимиру Гартману и Петру Нестерову. Но, как известно, сапожник без сапог. Карабины и револьверы у русских пилотов против немецких пулеметов компенсировались только храбростью и мастерством пилотирования.
Из переписки со штабом авиации: « Отряд до сих пор не получил легких пулеметов для установки на аппараты. Борьба с вооруженными неприятельскими аэропланами без пулеметов крайне тяжела. Нач.30-го КАО штабс-капитан Земитан». Ответ был таков: «Легких пулеметов нет, посланы ружья-пулеметы Мадсен. Врио командира 6-й авиароты в. л. шт-кап. Яковлев».
.
5 мая Иван Лойко вылетел в свою первую воздушную разведку. Как это зачастую бывает у новичков, желая показать класс посадки, не сбросив скорость при приземлении, он не вписался в габариты аэродрома, а так как на самолетах того времени тормозов не было, влетел в межу. Произошла авария. Из книги приказов по 30-му КАО:
.
«5 мая с.г. в 8 час 35 мин утра военный летчик подпоручик Лойко по окончании воздушной разведки, спускаясь на аэродром с большой скоростью на «Моран-Парасоль» № 343, наскочил на межу и скапотировал: сломан винт и другие части аппарата, мотор отправлен в мастерские 6-й авиароты». ( Приказ № 128 от 6.05.1915 г).
.
Но не случайно командир отряда Земитан закрепил за Иваном два самолета.
Разведывательные полеты Иван совершал практически каждый день, когда позволяла погода. Зачастую разведывательные полеты сопровождались бомбометанием. Точности бомбометания предавалось очень большое значение. Пилоты и летчики-наблюдатели самостоятельно изучали влияние различных факторов на точность бомбометания, сами разрабатывали элементарную теорию и делились друг с другом своими выводами. Теорию точности бомбометания разрабатывал С. Ф. Можайский и другие инженеры. Однако предлагаемые прицелы на практике не использовались ввиду их больших габаритов, и при опросе командиров, какими приборами пользуются их летчики, большинство из них ответили, что определенные навыки и хороший глазомер гораздо эффективнее любых приборов. Как показали бомбометания, выполненные Иваном Лойко, с глазомером у него было все в порядке.
В мае из 137 бомб имеющихся на складе отряда 65 были использованы: 18 сбросил Лойко, по 13 Шадский и Земитан. Отряд вел разведку огромного района от Хотина по Днестру на Залещики-Снятын-Кутты по заданиям штаба 9-й армии и 32-го армейского корпуса. Всего совершено 83 полета (102 час 50 мин), отзывы о боевых действиях отряда были самые лестные, но до сих пор никто из летчиков не имел боевых наград.
Горлицкое наступление немцев, приведшее к Великому отступлению русских армий на всех фронтах, понудило Николая II освободить военного министра Сухомлинова, против которого было начато расследование, а через год Сухомлинов был заключен в Петропавловскую крепость.
Немецко-австрийское командование приложило много сил, чтобы скрыть сосредоточение своих войск и обеспечить внезапность наступления. Однако воздушная разведка русских авиаотрядов помешала этому. Используя полученные данные, командование русских армий приняло меры, значительно снизившие темпы наступления противника, и хотя русские войска были вытеснены из Галиции, но окружить и разгромить их не удалось.
Интенсивное использование авиационной техники русскими летчиками имело и другую сторону: ресурс работы авиационных моторов вырабатывался, профилактическую работу и замену изношенных деталей и устройств в аэродромных условиях производить было невозможно из-за отсутствия запчастей. Техника отказывала все чаще…
11.08.15 г. военный летчик подпоручик Лойко и наблюдатель подпоручик Шестаков вечером вылетели на разведку на Онут. Пролетая над дер. Топоровцы, Иван заметил, что у бензобака отломилась соединительная трубка и бензин выливается. Выключив мотор, он спланировал к своим позициям и опустилися у дер. Шиловцы-Малинцы. Они исправили повреждение сами и вернулись на аэродром в Мамалыгу. Наблюдатель Шестаков успел сбросить при этом в Топоровцы две 16-ти килограммовые бомбы.
За два месяца в составе 30-го КАО Иван Лойко совершил 30 боевых вылетов на разведку и бомбометание общей продолжительностью 44 часа 58 мин. От разведчиков не отставали и летчики только что созданных истребительных отрядов.
Аэропланы типа «Моран», на которых летали пилоты 30-го КАО, из-за маломощных двигателей «Гном» развивали скорость не больше 115 км/час, в то время как немецкие двухместные монопланы «Фоккер», представляющие почти точную копию «Моранов», но с двигателями «Рено», развивали скорость до 130 км/час. Большие потери в отрядах отрицательно сказывались на важнейших операциях и вынудили командование армий обратиться в Ставку с требованиями принятия мер по совершенствованию аэропланов. Но и сами летчики искали новые приемы и методы ведения воздушной войны. Так в июне русский летчик Солодовников провел эксперимент по бомбометанию с пикирования. А за ним этот прием повторил летчик Шадский из 30-го КАО. В районе Черновиц, спикировав с высоты 1200 м, он тремя 16-ти кг бомбами уничтожил австрийский змейковый аэростат. Этот прием впоследствии часто использовался летчиками отряда. А Михаил Шадский этим приемом вошел в историю авиации, как первый пилот, удачно применивший бомбометание с пикирования. Через полтора десятка лет знаменитый летчик Валерий Павлович Чкалов рекомендовал советским летчикам изучать приемы Шадского и применять их при использовании самолетов-истребителей в качестве штурмовиков. У таких пилотов было чему поучиться и молодому летчику Ивану Лойко.
В 30-м КАО по-прежнему летали с карабинами и револьверами, выполняя задания командования и фотографируя расположение вражеских войск и перемещения резервов. Особенно эффективными были бомбежки железнодорожных станций. Командиру отряда нравилась смелость и осмысленность действий Ивана, которому удавалось прицельное бомбометание. Летчики-наблюдатели с похвалой отзывались о мастерстве пилотирования и точности бомбометания Ивана. Часто штабс-капитан Земитан оставлял его за командира отряда, будучи уверенным в способностях и разумных действиях летчика. Заслуги Лойко за весенне-летнюю оборонительную компанию были отмечены командованием 9-й армии.
. Приказом № 385 от 6.08.1915 года по 9-й Армии: «Военный летчик подпоручик ЛОЙКО награжден орденом Св. Анны 4-й степени с надписью «За храбрость».
В конце августа 30-ый КАО перебазировался в район станции Мамалыга. Возвращаясь после доставки донесения в штаб 32-го армейского корпуса на Моране № 343, Иван совершил вынужденную посадку из-за остановки мотора. Самолет стал на нос, но на этот раз обошлось без травм. Изношенная техника все чаще и чаще выходила из строя. Снабжение авиационных отрядов ремонтными комплектами и запасными частями велось крайне неудовлетворительно.
В сентябре подпоручика Лойко, прапорщика Виноградова и наблюдателя Карпова, а с ними еще 9 нижних чинов откомандировали в город Каменец-Подольск. По распоряжению штаба 9-й армии силами двух самолетов 30-го КАО осуществлялось дежурство с 18-го по 30-е сентября. Так как на двух пилотов был откомандирован один наблюдатель, то летчиком-наблюдателем у Ивана летал его же моторист младший унтер-офицер Бородинов. Воздушная разведка, произведенная Лойко и Виноградовым, установила сосредоточение войск противника на станции Черновицы. С аэродрома 30-го КАО от ст. Мамалыга для бомбардировки станции вылетели летчики Алелюхин и Шадский, а из Каменец-Подольска вылетел Иван.
 24.09.1915 г. они совершили по три налета на станцию Черновицы и сбросили на нее 22 бомбы. Первые две бомбы, сброшенные Иваном, попали на железнодорожное полотно и разорвались между составами. Во время второго налета две бомбы Ивана попали в здание, расположенное рядом со станцией. Третий налет Иван совершил в 15 час. 10 мин. Две пудовые бомбы попали в здание станции, раздался сильнейший взрыв, и здание загорелось. Это подтвердил летевший рядом Алелюхин, а Шадский сообщал позже: «… здание станции разрушено. Столб черного дыма поднялся до высоты 1500 метров, когда я подлетал к Черновицам третий раз, были замечены два австрийских аэроплана, охранявших город, но они спустились в то время, когда я сбросил бомбы. По моему аэроплану велся обстрел из орудий и пулеметов, попутно провел разведку». Первый налет начался в 9-50, последний закончился в 16-55. Всего тремя летчиками было сброшено бомб общим весом 22 пуда 30 фунтов ( 372,63 кг. при обычной загрузке «М-П» брал с собой две 2-х пудовые или четыре пудовые бомбы).
26 сентября 1915 г. в официальном Сообщении Штаба Верховного Главнокомандующего говорилось: «Западный фронт: Наши аэропланы совершили набег на железнодорожную станцию в Черновицах и сбросили на поездные составы и в пакгауз несколько бомб. Над станцией вслед за тем появился большой столб дыма и пламени. Из Черновиц навстречу одному из наших летчиков поднялся неприятельский аэроплан, но был обстрелян нашим летчиком и быстро спустился в город».
За эти полеты были представлены в штаб 3–го корпуса: поручик Шадский к производству в штабс-капитаны, подпоручик Лойко – в поручики, старший унтер-офицер из охотников Алелюхин – к Георгию 1-й степени, который был вручен ему уже на Кавказском фронте.
Позже из агентурных данных стало известно, что в этом налете Иван сбросил еще и 10-ти фунтовую бомбу, которая попала в орудийный окоп у Маморница, разбив орудие и убив 4-х австрийцев-артиллеристов. Он просто забыл сбросить ее в Черновицах и на обратном пути сбросил ее на неприятельские окопы у Маморницы.
На отчете штабс-капитана Земитана о работе отряда с 16.09 по 1.10.1915 г. Великий Князь Александр Михайлович наложил похвальную резолюцию: «Поистине ревностная и плодотворная работа. Александр».
Телеграммой из штаба 3-го конного корпуса от 29.09.1915 г.: «Командир корпуса генерал-лейтенант граф Келлер приказал благодарить военных летчиков 30-го КАО за их лихую и весьма полезную работу 24-го сентября».
На исходе 1915 года линия русско-германского противостояния застыла на всем протяжении от Рижского залива до границы с Румынией. Активность действия авиации с обеих сторон резко снизилась. Иван не любил вынужденного бездействия, чему во многом способствовала и осенняя распутица. Боевые вылеты были очень редкими.
В сентябре-октябре 30-й КАО базировался на аэродроме Липканы. 22.09.1915 г. штаб 32-го корпуса передал по телефону, что неприятельский аэроплан летал над Ставчанами и 101-й дивизией. Земитан приказал Ивану держаться в воздухе по 1,5 часа (утром с 7-00 до 10-00 и вечером с 3-00 до 6-00), дабы встретить противника, имея достаточную высоту и отгонять вражеский аэроплан огнем из карабина. Дежурство в воздухе продолжалось несколько дней. В конце сентября Иван подал рапорт о предоставлении ему отпуска. Ему хотелось навестить родителей и братьев, проживающих недалеко от Минска в деревне Рубилки. Он не был дома почти два года. Просьба была удовлетворена. Из книги приказов по 30-му КАО:
«Военный летчик подпоручик Лойко убыл в двухнедельный отпуск во все города Российской Империи с 27.09. по 9.10.1915 г». (Приказ № 273 от 27.09.1915 г.)
Иван прибыл к родителям в Рубилки, в то время, как в семье Александра Павловича родилась еще одна дочь, которую родители окрестили Александрой, не столько в честь отца, сколько в память преждевременно скончавшегося брата Александра, причину смерти которого в возрасте 17 лет так и не узнал никто. Младшие братья Константин и Владимир уже выросли и вместе с отцом занимались нелегким крестьянским трудом. 90 десятин земли, три лошади и пять коров, два больших крестьянских дома составляли хозяйство родителей Ивана. Нина, сестра Ивана, которой исполнилось 10 лет, была первой помощницей матери. Шестилетний Николай под присмотром матери учился чтению и письму и тоже выполнял ряд обязанностей по дому. Все дети семьи Лойко были при родителях, кроме Ивана, который раз и навсегда выбрал для себя небо. Пробыв дома две недели, Иван вернулся в свой отряд. За 11 лет самостоятельной жизни он так отвык от родных, что больше скучал по самолетам, нежели по родителям.
В книге приказов по 30-му КАО штабс-капитан Земитан отметил еще 30 совершенных Иваном Лойко боевых вылетов:
«Военный летчик подпоручик Лойко с 27.07. по 10.09.15 г. совершил еще 30 боевых воздушных разведок (33 час 34 мин). Означенную служебную перемену внести в его послужной список на зачисление 1 года пенсии».
Всего за пять месяцев службы в 30-м корпусном авиационном отряде Иван Лойко совершил 60 боевых вылетов общей продолжительностью 78 часов 32 минуты, заслужив право на досрочное оформление пенсии на два года.
Прибыв после отпуска в отряд, Иван увидел ту же картину: старенькие самолеты, отсутствие пулеметов на них, отсутствие длиннофокусных фотоаппаратов для съемки позиций противника. За полгода участия в боях Иван своими глазами видел, как изменилась авиационная техника у противников, и что имела на вооружении русская авиация.
27 октября командир 30-го КАО Земитан в ответ на телефонограмму Великого князя Александра Михайловича отвечал: «…специальных прицелов для сбрасывания бомб в отряде не имеется, имеется только лишь приспособление для точного определения местонахождения аэроплана по отношению к цели, лучшее приспособление выработано поручиком Шадским, опыты проводились лишь в последнее время». В то же время во многих других авиаотрядах применялись различные приборы для прицельного бомбометания. Многие новшества, рожденные на фронте, так и не доходили до реализации из-за бюрократизма царских чиновников.
Несмотря на то, что Россия располагала, в основном, устаревшими типами самолетов, русские летчики проявляли на своих машинах чудеса пилотирования, отваги и самоотверженности. Австрийская газета «Pester Loyd» в октябре 1915 года писала: “Было бы смешно говорить с неуважением о русских летчиках. Русские летчики более опасные враги, чем французы. Русские летчики хладнокровны. В атаках русских, быть может, отсутствует планомерность так же, как и у французов, но в воздухе русские летчики непоколебимы и могут переносить большие потери без всякой паники. Русский летчик есть и остается страшным противником”.
С 9.12.1915 г. 30-й КАО перешел в распоряжение 12 армейского корпуса и расположился возле штаба корпуса у дер. Новоселица. Теперь отряду предстояло выполнять задания 12-го армейского корпуса.
15 декабря 1915 г. в 2 час 30 мин Иван вылетел для бомбардировки неприятельского аэростата в дер.Молодыя. Было сброшено четыре пудовых бомбы, которые в цель не попали, но разорвались вокруг аэростата, довольно близко от него, причем одна из бомб попала в здание, из которого побежали люди. Аэростат был немедленно опущен на землю. А через два дня подпоручик Лойко и наблюдатель Трингам вылетели по маршруту: Новоселице-Вама-Маморница-Острица-Боянь-Вама-Зурич-Новоселице (аэродром), время в полете 1 час, высота 1200 м. Чтобы вызвать стрельбу по аэроплану (видны были замаскированные орудийные окопы) Трингам бросил 2 десятифунтовые бомбы в Маморницу и начался обстрел у высоты 185 в районе Зурича. Первая шрапнель разорвалась под самым аэропланом, и одним осколком пробило крыло, а другим поврежден мотор (погнуты три тяги, открывающие выпускные клапана). Один цилиндр перестал работать, но летчик долетел благополучно.
28 декабря 1915 года в отряд поступил приказ:
«Высочайшим Приказом от 22.08.1915 года военный летчик подпоручик ЛОЙКО награжден орденом Св. Владимира IV степени с мечами и бантом».
Приказ № 366 от 28.12.1915 г. по 9-й армии.
.
В декабре по заданиям штабов 9-й Армии, 12-го армейского корпуса и 3-го конного корпуса летчики отряда совершили 62 полета (65 час 35 мин).
Всего за 1915 год летчики русской авиации произвели 9993 боевых вылета, проведя в воздухе 14647 часов. Состояние парка аэропланов оставалось причиной излишних потерь, о чем говорит их анализ за этот год: 43% летного состава погибло или получило тяжелые ранения в результате отказов техники, 22% с тем же диагнозом – из-за ошибок в пилотировании, 33% было сбито зенитной артиллерией и лишь 2% пилотов погибло в воздушных боях.
Сведения, полученные пилотами-разведчиками, стали неотъемлемой частью оперативных донесений, а решения, принимаемые командованием, учитывали эти сведения. Однако, обе воюющие стороны все более совершенствовали средства борьбы с самолетами. Для летчиков важно было не только получить достоверные разведданные, но и доставить их командованию, уклоняясь от встреч с самолетами неприятеля, вооруженными зачастую двумя пулеметами, преодолевая орудийно-пулеметный огонь неприятеля. Летчики стали сбрасывать свои донесения над своей территорией, используя для этого капсулы, с привязанными к ним лентами. На передовой следили за самолетами и, при обнаружении летящей капсулы с развивающимися лентами, к месту падения срочно направлялись военнослужащие наземных частей, которые доставляли донесение своему командованию.
1916 год.
.
В конце 1915 года Николай II освободил Великого князя Николая Николаевича от должности Верховного главнокомандующего и отправил его командовать Кавказским фронтом. Верховным главнокомандующим стал сам Николай II. Командующим Юго-Западным фронтом был назначен генерал А.А. Брусилов.
Начальником штаба Ставки Верховного Главнокомандующего стал талантливый штабист генерал М.В. Алексеев. Оценку деятельности М. В. Алексеева в этой должности дал в своих воспоминаниях генерал Деникин: «Фактически в командование вооруженными силами России вступил Михаил Васильевич Алексеев. На фоне русской военной истории и русской смуты фигура генерала Алексеева занимает такое большое место, что нельзя в кратких словах очертить его значение. Для этого необходимо специальное историческое исследование жизненного пути человека, вызвавшего различное отношение – и положительное, и отрицательное – к своей военной и политической деятельности, но никогда не давшего повода сомневаться в том, что крестный путь его озарен кристаллической честностью и горячей любовью к Родине – и великой, и растоптанной…» Алексеев начал разрабатывать план летней компании на 1916-й год. 16 апреля 1916 года он изложил свой план командующим фронтами. Западному фронту, которым командовал генерал Эверт, отводилась главная роль. В направлении Вильно должен был нанести удар Северный фронт под командованием генерала Куропаткина. В этом плане Юго-Западному фронту отводилась второстепенная роль содействия Западному фронту. Брусилов настоял на том, чтобы второстепенный удар Юго-Западного фронта был настолько силен, чтобы германское командование приняло его за основное направление. Ставка согласилась с тем, что вспомогательный удар будет нанесен по всей линии фронта, составляющей 340 км. Брусилов таким образом расположил свои армии, что разведка противника не сумела определить даже приблизительное направление удара и планируемого наступления.
В период подготовки удара перед всеми видами авиационных отрядов были поставлены совершенно конкретные задачи. Необходимость проведения тщательной разведки самолетами-разведчиками и интенсивная бомбардировка вражеских позиций, укреплений и особенно железнодорожных станций - это понимали все летчики. Но самолеты, на которых они воевали, по своим техническим параметрам и вооружению значительно отставали от самолетов противника. При подготовке наступления впервые была применена в огромных масштабах аэрофотосъемка передовых укреплений неприятеля, расположение его артиллерии, сосредоточение резервов. Работа для русских летчиков началась в первые месяцы 1916 года. Съемка позиций неприятеля производилась неоднократно, разными летчиками и наблюдателями, что позволило до мельчайших подробностей вскрыть оборону противника. Применение фотографирования значительно повысило эффективность авиаразведки и изменило отношение командования к авиации. Началась разработка операций с применением крупных соединений воздушных сил. Технические данные самолетов были значительно улучшены; теперь на фронт поступали машины, достигающие высоты 3000 м и развивающие скорость от 150 до160 км/час. Почти все самолеты были теперь с установленными на них пулеметами. На некоторых типах устанавливали по два пулемета. Стали распределяться по функциональному применению и авиационные отряды. Так, разведку теперь различали как ближнюю, дальнюю и артиллерийскую. Значительный вклад в признание авиации, как нового рода войск, внесло создание бомбардировочной авиации. Все настойчивее назревала необходимость создания истребительной авиации. Еще в сентябре 1915 г. командир 20-го корпусного отряда есаул В. М. Ткачев выступил с предложениями о создании истребительных авиационных отрядов. Авторитет командира 20-го корпусного отряда есаула Ткачева в авиационных частях и у командования русской армии был велик. Еще в августе 1914 года за мастерски проведенную разведку и обнаружение сосредоточения войск противника он был первым летчиком, награжденным Георгиевским крестом IV степени. Предложенный Ткачевым проект был одобрен Верховным Главнокомандующим и был включен в план дальнейшего развития русской авиации. Однако слабое развитие самолетостроения в России не позволило приступить к формированию истребительных отрядов в 1915 году. Снабжение русской армии самолетами французского производства производилось не регулярно, к тому же в Россию продавались снятые с вооружения и устаревшие модели.
30-й корпусной отряд по-прежнему занимался воздушной разведкой и бомбометанием. В январе 1916 г. отряд выполнял полеты в районе Буковины по заданию штабов 9-й Армии и 12-го армейского корпуса. Общий налет составил 74 полета (80 час 55 мин).
В феврале 1916 года Иван Лойко был награжден третьим орденом. В Приказе по войскам 9-й армии его заслуги были отмечены так:
«Военный летчик подпоручик 59-го пехотного запасного батальона ЛОЙКО за отличия в делах против неприятеля награжден орденом Св. АННЫ 3-й степени с мечами и бантом».
Прилетевший в 30-й КАО для вручения ордена командир 9-го авиационного дивизиона военный летчик капитан Гартман после продолжительной беседы с Иваном порекомендовал ему воспользоваться относительным затишьем на фронте и отдохнуть, так как впереди будет очень много работы, да и самого Ивана ожидают некоторые изменения в службе. Очевидно, Гартман имел в виду повышение в должности командира отряда штабс-капитана Земитана, который, в свою очередь, на должность командира 30-го КАО рекомендовал подпоручика Лойко. Весенняя распутица и раскисшие аэродромы затрудняли полеты, и 7.03 1916 года военный летчик подпоручик Лойко убыл в отпуск на 4-е недели.
В апреле 1916 г. наконец-то получили пулеметы. На аппаратах МП № 351 поставлен пулемет Виккерс № 11041, на Моран-Ж № 567 – Виккерс № 11110, на МП № 512 – Виккерс № 10040, на МП № 455 (ЛОЙКО) – Кольт. Испытан 1.05 1916.
4 июня 1916 года, обескураживая противника, Брусилов двинул вперед весь фронт. 8-я армия, прорвав укрепления германских войск, двинулась на Ковель и Луцк. 11-я армия направила свой удар на Львов, 7-я армия направила свои силы на Галич, а 9-я армия, заняв с хода Черновицы, двинулась на запад. В планах Брусилова был переход через Карпаты и взятие Вены и Будапешта. Однако, основные участники запланированного удара Западный и Северный фронты топтались на месте, ведя позиционные бои. К тому же решение Румынии принять участие в войне на стороне Антанты не столько помогло русскому командованию, сколько добавило головной боли. Образовался новый – Румынский фронт. Юго- Западный фронт получил дополнительно почти 500 км линии фронта.
9-я армия оказалась на стыке Юго-Западного и Румынского фронтов. Авиации в 9-й русской армии было мало, впрочем, как и в остальных русских армиях, - всего 1 дивизион и 5 отрядов, имевших около 50 разведывательных самолетов, из которых действовавших было всего 28.
Для Ивана Лойко ситуация также неожиданно изменилась. Этому предшествовали некоторые обстоятельства. Штабс-капитан Земитан, получил повышение по службе и отбыл по месту назначения. Исполнение обязанностей командира отряда было возложено на подпоручика И.А. Лойко.
В начале года интенсивность воздушного противоборства на фронте заметно возросла. Боевые отряды и цеппелины заметно увеличили количество налетов на прифронтовые города, а также и на группировки войск русской армии. 6 января 1916 года над Минском немецкими аэропланами впервые были сброшены зажигательные бомбы, с целью вызвать в городе большие пожары и панику. По разведданным и показаниям пленных летчиков неприятеля выяснилось, что немецкое командование готовило аналогичную атаку и на российскую столицу.
.
Для противодействия этому необходимо было срочно приступить к формированию истребительных авиаотрядов. 25 марта 1916 года приказом начальника штаба Верховного главнокомандующего генерала М.В.Алексеева во 2-й, 7-й и 12-й армиях были начаты формирования истребительных авиационных отрядов соответственно 2-го, 7-го и 12-го. Первым закончил формирование 7-го ИАО подпоручик И. А. Орлов. Это был первый в истории русской авиации истребительный авиаотряд. 25 мая 1916 года военный совет постановил в дополнение к действующим ИАО создать еще девять, присвоив им номера – 1, 3, 4, 5, 6, 8, 9, 10 и 11.
7.07.1916 г. подпоручик Лойко был назначен командиром 9-го авиационного отряда истребителей.
Из записей в штабной книге: «Командиром 9-го АОИ назначить из 14-го КАО поручика Бруяка или из 30-го КАО подпоручика Лойко».
.
Приказом по фронту 8.07.1916 г. были произведены следующие назначения: поручик Иванов – командиром 8-го АОИ, поручики Хризосколео и Смольянинов, штабс-ротмистр Жовнер, штабс-капитан Гавин на различные должности, и подпоручик Лойко – командиром 9-го истребительного авиаотряда.
.
13.07.1916 г. сотник 4-го АОИ Зверев и подпоручик ЛОЙКО из 9-го АОИ были откомандированы в Москву на завод Дукс для приемки аппаратов.
20 августа 1916 года Иван Лойко закончил формирование 9-го истребительного авиаотряда и в его составе отбыл на фронт со станции Жмеринка.
За время службы в авиации с 1.05.1915 г. по 1.09.1916 г. Иван Лойко совершил 156 воздушных разведок общей продолжительностью 189 час 02 мин. Каждый полет над расположением войск неприятеля под непрерывным ружейно-пулеметным огнем и огнем артиллерии, мог стать последним для летчика. Безжалостная статистика тех лет говорит о том, что состав отряда в течение года менялся полностью.
|
