|
|
Еремеев Иван Дмитриевич
Выпускник 1941 года
.
.
Сведения и фотографии для публикации на сайте предоставил Еремеев Павел Иванович, сын Еремеева И.Д.
.
Еремеев Иван Дмитриевич родился 4 июля 1922 года в с. Круглое Данковского уезда Рязанской губернии РСФСР (ныне Лев-Толстовского района Рязанской области РФ). По национальности русский.
С 1927 года проживал в Москве. Окончил ФЗУ при металлообрабатывающем заводе, аэроклуб в Тушино.
.
В Красной Армии с февраля 1940 года. В 1941 г. окончил 2-ю ВШЛ в г. Борисоглебске.
С 1941 года - кандидат в члены ВКП(б).
.
Участник Великой Отечественной войны. Воевал в составе 116-го иап.
Окончание войны встретил в Вене в должности заместителя командира 116-го иап.
За подвиги в воздушных боях был удостоен высоких правительственных наград.
Перечень наград
29.10.1943 - Орден Отечественной войны II степени
20.09.1944 - Орден Красного Знамени
22.02.1945 - Орден Красного Знамени
12.06.1945 - Орден Александра Невского
Медали «За отвагу», «За боевые заслуги», за освобождение и взятие Европейских столиц, боевая медаль за отвагу от Болгарии, боевой орден Югославии.
.
После войны продолжал служить в ВВС. Летал на самолётах Ла-9, МиГ-15, МиГ-17, МиГ-19. Был командирован в Венгрию, где обучал лётному мастерству венгерских лётчиков.
Демобилизовался в запас в звании подполковника в 55-м году.
После увольнения из армии работал пилотом-инструктором на вертолётах ДОСААФ, диспетчером Московских аэропортов.
Авиации был предан до конца жизни.
.
.
Умер в 1994 году в Москве.
.
Иван Дмитриевич никогда не писал мемуаров, был скромным, честным тружеником, никогда не гнался за наградами и почестями. Сыну Ивана Дмитриевича Еремееву Павлу Ивановичу удалось написать по памяти рассказы Ивана Дмитриевича о своей жизни в то нелегкое время. Представляем их вашему вниманию.
.
Записано на основе устных воспоминаний Ивана Дмитриевича.
Где-то над бескрайними полями правобережной Украины, за линией фронта…
Зажат двумя Мессерами, боекомплекта уже нет, мотор дымится, ручка вырывается из руки, стрелки приборов пляшут как сумасшедшие, под Ла-5 проносятся лесополосы и бескрайние пшеничные поля. Прыгать нельзя – высота меньше 100-а метров! Умирать? Нет! Выход должен быть! Фонарь откинут, очки на лоб, отстегнуть ремни, привстать, укладку парашюта на длинных лямках за борт, дернуть кольцо! Резкий рывок, боль, темнота…
Все вспомнилось сразу: 1927-ой год, босоного 5-ти летнего мальчишку из глухой Рязанской деревни привезли к родителям в Москву, жили на самой окраине – в Хамовниках, у окружной железной дороги, в холодном бараке. Летом мальчишки переходили Москву-реку вброд, совершали набеги на яблоневые сады на Воробьевых горах, зимой катались с гор, привязав к ногам дощечки от бочек. Дрались в кровь с цыганскими мальчишками из соседнего табора. Потом было ФЗУ при металлообрабатывающем заводе на Лужнецкой набережной, аэроклуб в Тушино, У-2, прыжки с парашютом. В 1940 году сбылась мечта – зачислен в школу военных летчиков в Борисоглебске, опять знакомый У-2, потом настоящий зверёк в небе – «Ишачок» И-16. Бочку делал на два счета – движение ручкой в сторону – раз-два – полный оборот на 360!
.
Война... Но на фронт не отправляли – надо осваивать новые машины: Миг-3, Ла-5.
Наконец, весна 43-его, приказ, погрузка в эшелон, Кавказ, Новороссийск, первые тяжелые бои в составе 116 ИАП. Из 25-ти новоиспеченных пилотов-лейтенантов осталось только пятеро. Самое главное тогда было – выжить в этой мясорубке!
Всего через 15 дней фронтовых вылетов в неравном бою с восьмёркой Мессеров его Ла-5 подожгли, но Иван успел выпрыгнуть и 12 километров пробирался к линии фронта. За те два дня многое пришлось пережить – его искали. Во время очередной облавы, спрятавшись в густых зарослях кустов, Иван увидел цепь немецких автоматчиков, которые прошивали перед собой всё автоматным огнем. Один из немецких солдат шёл прямо на него, сквозь листву они встретились глазами. В руке верный ТТ – еще мгновенье – и будет выстрел, который выдаст русского летчика. Немец поднял автомат, выше, ещё выше – очередь сбила листья над головой – солдат отвел взгляд и обошел кусты. Что это было – не все немцы были убийцами?
И вот всего через два месяца, в октябре 43-го уже правобережная Украина, Запорожье. На счету Ивана три сбитых фашиста.
Очередной вылет на сопровождение Ил-2 - «горбатых». Опять неравный бой. Опять самолёт горит. Высота 100 метров. Дернуть кольцо, резкий рывок, боль, темнота…. Вокруг шуршит неубранная пшеница, где-то высоко щебечет жаворонок: наверное, это рай? Но в раю не тарахтят моторы! Приподнявшись на локтях, Иван увидел столб дыма от догорающего самолета, тарахтящий немецкий танк, в который затягивали его парашют. На этот раз его не искали – немцам было не до того – Советская армия наступала!
С перебитыми ногами, повреждённым позвоночником целых шесть дней пришлось ползти на восток. В одну из ночей Иван услышал бряцанье лопат и русскую речь – копали окопы – неужели дошел? Но особист перед каждым вылетом предупреждал – на передовой могут быть «власовцы»! И тут возглас из окопа: «ТОВАРИЩ старшина, махорка есть?». «Товарищ!» - значит НАШИ! Кувырок в недорытый окоп, ТТ перед собой, над головой нависла сапёрная лопатка пехотинца, готовая обрушиться в смертельном ударе. Я – СВОЙ!!!
За эти подвиги Иван был удостоен первого ордена Отечественной войны.
.
Потом было многое по пути на запад. Переправа через Днестр, Кишинёв, Бухарест, София, Будапешт, Белград. Бой эскадрильи комэска Ивана с 50-ю Ю-87 и Мессерами, пытавшимися разбомбить переправу, прикрытие «горбатых», воздушная разведка, штурмовки.
.
Приказ комполка – на разведку, найти немецкие танки! Иван долго кружил над указанным районом – танков не было. Но он не забывал каждые полминуты осматривать заднюю полусферу – появилась четвёрка Мессеров! Вниз, на бреющий, домой, курсом на восток, вдоль пустой автодороги! Забыл выключить вовремя автоматический фотоаппарат. Когда проявили фотоплёнку, его вызвал к себе командир – Иван думал – всё, под трибунал за бегство с боевого задания. А его представляют к награде за успех – не выключенная камера сфотографировала колонну техники там, где её никто не ждал!
Ордена «Красного знамени», «Отечественной войны», «Александра Невского», боевые медали «За отвагу», «За боевые заслуги», за освобождение и взятие Европейских столиц, боевая медаль за отвагу от Болгарии, боевой орден Югославии.
.
Копился боевой опыт, умение побеждать, находить выход из любой ситуации.
В одном из воздушных боёв в небе Болгарии царила сущая кутерьма и неразбериха – истребители носились кругами, выделывали немыслимые фигуры высшего пилотажа, в радиоэфире на двух языках звучала сплошная ругань – и наши и немецкие пилоты были ассами. Главное в крутом вираже, когда у тебя на хвосте висит враг, – не увидеть брюхо его самолёта – тогда он точно в тебя попадёт на упреждении. Тут уж - у кого нервы крепче и самолёт маневреннее.
Расстреляв весь боекомплект, потеряв ведомого, самолёт Ивана оказался зажатым 4-мя Фокке-Вульфами-190. Понимая, что русский беззащитен, немцы предложили ему жестами: «Сдавайся в плен или смерть!» Но это невозможно! Делая вид, что соглашается, Иван подлетел поближе к огромной грозовой туче, висевшей по курсу, и резким маневром провалился серо-чёрную мглу. Хорошо, что туго затянуты ремни, хорошо, что на голове меховой шлем! Авиагоризонт и высотомер сошли с ума - где я, что с самолётом – не понять - трясёт, кидает из стороны в сторону, голова бьётся о фонарь. Но фанерные крылья и алюминиевые нервюры выдержали - Ла-5 вывалился под облако кабиной вниз на высоте не более 200 метров. По плоскостям хлестали струи ливня, сверкали молнии, но самолёт управлялся, ФВ-190 нигде не было видно – они испугались! Когда Иван прилетел на свой аэродром, вылез из кабины, снял парашют и гимнастёрку – на плечах и животе были кровавые синяки, но он и машина были живы.
Уже над Венгрией во время очередного прикрытия «горбатых» в мотор Ла-7 Ивана попал зенитный снаряд. Фонарь кабины забрызгало маслом, приборы не работали, мотор содрогался в страшных конвульсиях, но продолжал тянуть машину. Самолёт долетел до своего аэродрома, летчик не сбился с правильного курса! После приземления сбежались все механики и свободные от полётов пилоты посмотреть на это чудо техники – в капоте зияла огромная дыра, из 16-ти цилиндров 3-х начисто не было, почти все остальные повреждены! Вместо них змеилась синяя металлическая стружка, из пробоин капало масло. «Вах! Иван, ты не должен здесь стоять! Ты не должен долететь! Ты упал!» - цокал языком механик Ивана грузин Георгий… Приехали специалисты из КБ Лавочкина, сняли и увезли этот мотор с собой, а отремонтированный, с зашитыми пробоинами на крыльях самолёт с номером 17 продолжал летать в бой!
Были «челночные» полёты в Югославию по сопровождению советских транспортников с оружием для югославских партизан, были бомбежки мостов в Будапеште с подвесок истребителя, так как «взрослые» бомбардировщики не могли в них попасть – уж слишком узкая цель. Много чего было…
Война для Ивана закончилась в Вене, он был заместителем командира всё того же 116-ого ИАП. Семь только подтверждённых сбитых немецких ассов. А сколько их было - «групповых», «подбитых», не подтверждённых наземными наблюдателями? Иные наши «герои» каждого дымящего противника записывали себе в зачёт, потому и счёт у них шел на десятки. Да и задачи у истребителей были разные – кто-то оборонял Илов-«горбатых» не жалея себя, а кто-то выходил на «свободную охоту», сбивая вражеские тихоходные транспортники и отбившиеся безоружные бомбардировщики…
Был салют из ракетниц, пальба из автоматов роты охраны, но служба не закончилась.
При патрулировании советской зоны оккупации он встретился в австрийском небе с американскими Спитфайерами – хорошие машины, но Ла-9 лучше – быстрее, маневреннее! В наушника радио был явно слышен сигнал своего радиомаяка. Курс известен, пора идти домой. Не ясно одно – солнце светит не в тот глаз, почему летим на запад? Сквозь помехи пробивается русский голос руководителя полетов: «Иван, пора домой, топливо на исходе! Где ты?» Резкий разворот на восток, понятно, «союзники» хотели заманить к себе, выдали ложный радиомаяк. Ла-9 с пилотом не попал в руки к «друзьям»!
Потом были МиГ-15, МиГ-17, МиГ-19, командировка в Венгрию для обучения местных пилотов лётному мастерству. А на МиГ-21 полетать не довелось – старая боевая травма позвоночника дала о себе знать – доктор на медкомиссии так и сказал: «Иван, у нас нет секретного оружия, чтобы в одноместной кабине сидело два пилота – при катапультировании на сверхзвуке тебя разорвёт надвое!». И Академия по состоянию здоровья и с «честными» отношениями с начальниками не светила.
Иван демобилизовался подполковником в запас в 55-м году – тогда лётчики были не особо кому нужны – главное – ракеты. Квартиру в Москве в генеральском доме на горе напротив Киевского вокзала так и не получил – тыловик (его правда потом расстреляли за махинации) пообещал как-нибудь потом. Так и прожил Иван в Хамовниках в двухэтажном деревянном домике на улице Усачева напротив существующей гостиницы «Арена» почти до конца жизни. Работал пилотом-инструктором на вертолётах ДОСААФ, диспетчером Московских аэропортов, авиации был предан до конца жизни. И он был горд тем, что честно выполнил свой долг перед Родиной!
***
.
Наградные листы (сведения из Общедоступного электронного банка документов "Подвиг народа"):
.
.
Готовится к публикации Фотоальбом Еремеева И.Д.
.
Дополнительные источники:
Информацию помог отыскать В. Орачев
Уточнения от Иванова Александра Полянсковича
|
