|
|
Подколзин Георгий Иванович
Выпускник 1941 года
.
Командир полка 171 истребительного полка С. И. Орляхин ( 4-й справа ) уточняет полётное задание. Слева от него: С. Трошин, К. Ф. Соболев, И. А. Вишняков, В. И. Александрюк, А. Блинов; справа - А. Стоянов, Г. И. Подколзин, А. М. Винокуров. 1942 год.
.
Подколзин Георгий Иванович родился в 1920 году в д. Солодилово Солодиловской волости Богородицкого уезда Тульской губернии РСФСР (ныне Воловского района Тульской области РФ). По национальности русский. Социальное положение и происхождение - служащий из рабочих.
Кандидат в члены ВКП(б) с 1942 года.
Образование - общее.
.
В рядах Красной Армии с 1940 года, поступил в лётную школу.
05.10.1941 окончил Борисоглебскую Краснознамённую военную авиационную школу пилотов имени В.П. Чкалова с присвоением воинского звания сержант и направлен в распоряжение Командующего ВВС Московского ВО.
В дальнейшем назначен на должность пилота 171 иап (сведений о дате назначения на должность не найдено).
.
Участник Великой Отечественной войны с января 1942 года в составе 171 иап 6 иак ПВО Московской зоны ПВО.
По переписи 20.07.1942 — пилот 171 иап 286 иад 1-й истребительной авиационной армии Брянского фронта.
За время пребывания в 171 иап с января 1942 года выполнил 154 боевых вылета, сбил три самолёта противника (по данным наградного листа). По данным Быкова М.Ю. Подколзин Георгий Иванович сбил лично 1 самолёт противника в составе 171 иап.
В феврале за отличную боевую работу был награждён значком "Отличник РККА".
.
 МиГ-3
.
16 августа 1942 пилот 171 иап 286 иад 15-й ВА Брянского фронта старший сержант Подколзин Георгий Иванович на самолёте МиГ-3 погиб в воздушном бою.
Похоронен в Братской могиле на территории Мемориала погибшим воинам с. Тербуны Тербунского района Липецкой области, Захоронение № 87957445 (дополнительно записан под № 650, по донесению № 589 от 22.09.1998).
.
.
Также есть в дополнительном списке погибших и захороненных в Братской могиле Усманского городского кладбища г. Усмань Липецкой области, Захоронение № 260674242 (указано место захоронения с. Тербуны, старшина Подколзин Георгий Иванович).
Исключён из списков Красной Армии приказом ГУФУ войск КА № 0117/пог. от 30.11.1942 (указано звание младший лейтенант).
12.09.1942 вышел приказ № 0362 Брянского фронта о присвоении воинского звания младший лейтенант.
.
Посмертно награждён орденом Отечественной войны I степени (25.12.1942).
.
Семья проживала на территории Тульской области.
***
.
Обстоятельства смерти Подколзина Г.И. описаны в книге Вишнякова Ивана Александровича "На крутых виражах":
.
"...В августе 1942 года наши войска вели упорные бои за Воронеж. Правда, в сводке Совинформбюро о них говорилось буднично: "Южнее Воронежа советские войска удерживают занятые на днях населённые пункты на западном берегу Дона"{9}.
Мы поддерживали части, оборонявшиеся северо-западнее города, в районе населённых пунктов Большая Верейка, Землянск, Семилуки. Однажды командиру нашего полка приказали снарядить для прикрытия пехоты пятерку истребителей.
- Кого намерены взять с собой? - спросил у меня Стоянов.
- Как всегда, Александрюка и Нестеренко, - ответил я.
- Подколзина и Васько, - добавил комэск.
Эти двое не раз летали ведомыми с Алексеем Нестеренко. Особенно дружен командир звена был с Георгием Подколзиным - молодым, скромным лётчиком. Чуть сутуловатый, молчаливый, он казался замкнутым. На самом деле было не так. Это война оставила на его лице отпечаток угрюмости. Мать Подколзина находилась на территории, оккупированной врагом, и он очень тревожился за ее судьбу.
На боевые задания Георгий всегда ходил с Нестеренко. Не разлучались они и на земле. Их всюду можно было видеть вместе - на самолётной стоянке, в столовой, в землянке. По чёткой слаженности в действиях мы и в воздухе сразу узнавали эту пару.
Васько по внешности был полной противоположностью Подколзина невысокого роста, жизнерадостный, непосредственный, энергичный. В кабину самолёта он садился так быстро, словно ласточка в своё гнездо. Устроится и улыбается, будто предстоит не боевой вылет, а безмятежная прогулка по Пятому океану. К делу относился вдумчиво, дрался с врагом решительно и расчётливо, проявлял инициативу. В конце 1942 года его, как и Александрюка, направили в особую группу лётчиков-истребителей резерва Ставки Верховного Главнокомандования.
Там Васько был удостоен звания Героя Советского Союза.
Вот этих-то ребят я и повёл с подъелецкого аэродрома Телегино в заданный район.
Перед посадкой в кабину к нам подошел комиссар А. М. Винокуров и каждому сказал несколько тёплых напутственных слов. Затем, обращаясь ко всем сразу, напомнил:
- Не забывайте, ребята, нашу вчерашнюю беседу...
А накануне он рассказывал авиаторам полка о зверствах немецко-фашистских захватчиков на оккупированной ими территории, в частности в тех районах Воронежской области, куда мы летали на боевые задания. Будучи опытным политическим работником, майор умело использовал все средства агитации и пропаганды в целях воспитания у однополчан ненависти к врагу. Его беседы запомнились надолго. Да и как забыть о таком, например, потрясающем факте?
В роще южнее Воронежа воины одной из наших наземных частей обнаружили и опознали два трупа советских бойцов, замученных оккупантами. Красноармейцу М. К. Огневу гитлеровцы отрезали нос, отрубили кисть левой руки и перерезали горло. Старшего сержанта В. П. Корнева они привязали колючей проволокой к дереву и подвергли чудовищным пыткам - отрезали уши, выкололи глаза, а на лбу вырезали пятиконечную звезду. Затем садисты пригвоздили Корнева штыком к стволу.
Акт, составленный об этих зверствах, стал известен всем воинам Воронежского фронта и вызвал в ответ бурю гнева и яростное стремление жестоко отомстить палачам за их кровавые преступления.
Комиссар рассказал и о другом подобном случае. После изгнания оккупантов из села Большая Верейка, куда мы сейчас собрались лететь, в овраге был обнаружен труп красноармейца, зверски замученного гитлеровцами. Фашисты подвергли советского бойца нечеловеческим истязаниям: отрезали ему уши, нос, губы, содрали с черепа кожу. Затем бросили труп в овраг...
Легко себе представить, с каким зарядом ненависти к немецко-фашистским захватчикам летели мы в район Большой Верейки...
По правую сторону Дона, северо-западнее Воронежа, шёл бой: мельтешили огненные залпы артиллерийских орудий, медленно ползли танки, вскидывались на поле сражения султаны земли и дыма; горели посевы, рушились дома, гибли сады, умирали солдаты. Видно было, что ни та, ни другая сторона не одолевали друг друга, хотя и несли большие потери. Это и называлось на языке официальных сообщений "На фронте ничего существенного не произошло".
Пока не было воздушного противника, мы имели возможность осмотреться, оценить обстановку. Но вот на горизонте появилась группа немецких самолётов. Цель у них одна - нанести бомбовый удар по нашим танкам и артиллерии, по красноармейским окопам и траншеям. Если бомбёжка будет удачной, немецко-фашистские войска хлынут на восток, к Воронежу, родине Кольцова и Никитина, песенной колыбели нашего народа, центру русского черноземья...
- Атакуем на встречных курсах! - передал я приказ лётчикам.
В смешанной группе насчитывалось девять "юнкерсов" и шесть "мессершмиттов". При тройном преимуществе врага от нас требовалась особая осторожность, тем более что атака не носила внезапного характера и мы не имели превосходства в высоте. Выскочив вперед, как хищные акулы за поживой, Ме-109 попытались сорвать наш удар. Но каждый из нас отлично знал свой маневр. Взаимодействуя и прикрывая друг друга, наша пятёрка отбивала атаки истребителей и настойчиво пробивалась к бомбовозам. Когда цели распределены, даже в трудной обстановке не нарушается согласованность. Нестеренко, Подколзин и я дрались с "мессерами", а Васько и Александрюк били по "юнкерсам".
Два бомбардировщика загорелись. Их экипажам стало теперь не до бомбометания. Потеряв уверенность в себе, они торопливо сбросили груз на свои войска и со снижением потянули на запад. Два "мессера" тоже вышли из боя, чтобы сопровождать горящих "юнкерсов". Теперь их осталось четыре, превосходство двойное. Это уже легче! Наши пехотинцы, наверное, тоже обрадовались, увидев разрывы бомб в расположении противника.
Через некоторое время повернули на запад и остальные семь "юнкерсов". Но прорваться к ним мы не смогли, поскольку их надёжно защищали "мессершмитты".
Памятуя о том, что нашей главной задачей является прикрытие своих наземных войск, мы не стали преследовать врага. Ведь могла появиться другая группа бомбардировщиков. Так оно и случилось. С юго-запада к линии фронта шли два звена "юнкерсов" в сопровождении четырёх Ме-109. Набирать высоту для удара сверху было уже поздно. Решил вести группу в лобовую атаку.
- Сомкнуть строй! - подал я команду.
Это требовалось сделать для достижения большей плотности огня. Когда расстояние между нами и вражескими самолётами стало предельно коротким, даже опасным, мы нажали на гашетки пулемётов. Нервы у гитлеровцев не выдержали, они резко свернули с боевого курса: одно звено - вправо, второе - влево. Когда мы развернулись для повторной атаки, заметили, что сзади к нам подходят "мессершмитты". Ну что ж, бой так бой! И в небе закрутилась гигантская карусель.
Немецкие летчики оказались довольно опытными, однако и среди нас не было зеленых юнцов. Погонявшись друг за другом, мы разошлись в разные стороны. Встретимся ещё, померимся силами!
Возвращаясь в Телегино, я думал о том, что мы, пятеро советских лётчиков, не смогли бы противостоять многократно превосходившему нас противнику без сплочённости, взаимной выручки, чёткого взаимодействия. Каждый из нас был щитом для друга и мечом для врага. Анализировал я и тактику немецких истребителей. Активность они проявляли тогда, когда кто-нибудь из нас допускал ошибку и нарушалась слаженность в наших действиях. Хорошо, что мы быстро устраняли всякие шероховатости, в противном случае результаты этих двух схваток оказались бы иными.
На подходе к Ельцу, а точнее километрах в тридцати - двадцати пяти южнее города, мы обнаружили вражеский самолёт Хе-126. Он шёл встречным курсом на высоте около 1300 метров. Что делал лазутчик в нашем тылу - бомбил или фотографировал какой-либо важный объект? С какой бы целью он ни летал, уйти от нас не должен. Решено! На моем месте так поступил бы любой командир.
Лётчик, пилотировавший Хе-126, перевёл машину в набор высоты. Я понял его маневр: хочет добраться до облаков, скрыться и уйти от нас. До нижней кромки ему оставалось уже не более шестисот метров. Тогда я приказал звену Нестеренко отрезать противнику путь.
- Вас понял, - отозвался по радио Алексей и устремился на перехват "хеншеля".
Звено успешно справилось с поставленной задачей - заградительным огнём отсекло немецкому самолёту путь к облакам. А мы с Александрюком, настигнув "хеншеля" над населённым пунктом Долгоруково, заставили его развернуться на 180 градусов и следовать на наш аэродром. Мы зажали его в огненные клещи, не позволяли развернуться ни влево, ни вправо.
Словно щука в сети, метался Хе-126, пытаясь вырваться из плена, однако всякий раз перед носом у него появлялась огненная трасса. Так мы вели его около пятнадцати километров, пока окончательно не прижали к земле. Убрав газ, вражеский летчик посадил машину на зеленое поле, прилегающее к оврагу. Мы видели сверху, как экипаж разведчика покинул машину и кинулся в укрытие. Короткими пулеметными очередями заставили бегущих залечь. А к ним уже спешили местные жители с граблями и вилами, мчался по дороге грузовик с красноармейцами. Участь экипажа Хе-126 была решена: война для него кончилась под Ельцом.
Не знаю, чем объяснить, но Георгий Подколзин решил уничтожить вражеский самолёт. Он круто бросил свою машину вниз, но, видимо, не рассчитал и на выходе из пике зацепил левой плоскостью за крыло "хеншеля". Это произошло так неожиданно и быстро, что мою команду по радио о прекращении атаки Георгий уже не услышал...
Нелепая случайная смерть Подколзина опечалила полк. Землю, где жила в оккупации мать Георгия, мы освобождали уже без него..."
.
Источники:
Портал "Память народа"
Общедоступный электронный банк документов "Подвиг народа"
ОБД Мемориал
.
От Администратора сайта. Точная дата рождения Подколзина Георгия Ивановича нам пока не известна. Помянём выпускника день его гибели - 16 августа.
|
